Центр охраны материнства и детства: новый уровень

 - Андрей Владимирович, сегодня красноярцы уже привыкли к тому, что в краевом центре охраны материнства и детства спасают малышей, у которых раньше не было шанса выжить. Как все начиналось?

- Красноярскому краю повезло: мы попали в число регионов, где федеральным и краевым правительством было принято решение построить перинатальный центр и модернизировать детскую больницу. В 2011-м были выделены деньги, и всего за год и десять месяцев, в феноменально короткие сроки, перинатальный центр на 190 коек, площадью более 35 тысяч кв.м. был построен. Это было сложно и со строительной, и с медицинской точек зрения, так как в крае в то время практически не было строительных  организаций, способных возводить медицинские объекты такого уровня.

Вторым шагом, не менее трудным, стал подбор кадров: никто в крае их специально для центра не готовил. Пришлось собирать коллектив из действующих учреждений. Тогда и сформировался костяк коллектива перинатального центра, работающего и сейчас.

Следующим этапом стала психологическая и технологическая адаптация нового персонала к уже действующему коллективу Детской краевой клинической больницы, которая к тому времени работала уже двадцать лет, с тем, чтобы все вместе трудились для достижения главной цели – снижения материнской и младенческой смертности.  

 

- В 2014 году мы изменили название на Красноярский краевой центр охраны материнства и детства, чтобы подчеркнуть единство краевой детской клинической больницы и перинатального центра. Получился законченный замкнутый цикл медицинских технологий, включающий в себя планирование беременности, ее вынашивание, родоразрешение, выхаживание ребенка, с последующим, при необходимости, лечением и реабилитацией.

В помощь этому у нас есть объединенная служба лаборатории,  функциональной и лучевой диагностики, трансфузилогии, работающие во всех корпусах центра. Например, детей, родившихся в перинатальном центре, оперируют как в центре, так и в хирургическом отделении детской больницы. Таким образом, многие наши службы «проросли» друг в друга и решают общие задачи.

 

- Как я уже говорил, один из главных критериев нашей работы – снижение детской, младенческой и материнской смертности, а также ивалидизации детей. В 2015 году впервые в истории Красноярского края показатель младенческой смертности оказались ниже среднего общероссийского и в Сибирском федеральном округе – это очень хороший результат и нашего центра и всей службы детства и родовспоможения края.

 

- Когда перинатальный центр только открылся, в России были приняты новые критерии по живорождению новорожденных детей и необходимости их выхаживания. Если раньше живорожденными считались дети массой от 1000 граммов, то с 2012 года – с весом от 500 граммов, или с гестационным возрастом от 22 недель.

Опыта выхаживания таких малышей тогда ни у кого не было, как и ведения женщин с преждевременными родами на таких сроках беременности (пять-шесть месяцев). Пришлось учиться в российских передовых центрах и за рубежом и сегодня мы уже видим достойные перемены.

 

- Круглосуточно дежурит три бригады – педиатрическая, неонатальная и акушерская. Это позволяет в любое время дня и ночи нашим специалистам вылететь в любую точку края для оказания экстренной помощи женщинам и детям. Часто наши врачи выезжают в такие уголки, где под руками нет практически ничего. Тем не менее, мы выходим из самых сложных ситуаций.

 

- Сейчас важно удержаться на завоеванных позициях. Когда борьба идет за десятые доли процента, модернизация должна идти уже в головах. Должна быть другая корпоративная культура, другое отношение к работе и пациенту. В силу вступают понятия качества, надежности, медицинской этики, и, если хотите, собственного фирменного стиля. И мы постоянно над этим работаем.

- В прошлом году мы начали внедрять элементы фетальной хирургии. Выполняем внутриутробное заменное переливание крови плоду при выраженном резус-конфликте между матерью и плодом.

Сейчас мы готовимся к проведению внутриутробных органных операций. Конечно, такие случаи единичны, но по стране они складываются в сотни жизней. Кроме того, сложные задачи объединяют врачей разных специальностей, вдохновляют коллектив, повышают профессионализм. Например, при внутриутробном переливании крови плоду в операционной работает бригада из десяти-одиннадцати человек – это акушеры-гинекологи, неонатологи, реаниматологи, узи – специалисты, трансфузиологи, и другие. Все они четко знают, что если справятся с этой задачей, то в других случаях им будет гораздо проще.

Недавно в центре открыта операционная, где новорожденным проводится лазерная криокоагуляция при отслойке сетчатки глаза – частое осложнение у детей, которым при выхаживании приходилось применять искусственную вентиляцию легких с высокими дозами кислорода. Разрешить вопрос положительно удается в 95-96% случаев.

 

- В первую очередь, меняется отношение к новорожденному ребенку, независимо от его возраста и массы тела. Раньше к детям с экстремально низкой массой даже как к детям не относились. Но сейчас уже понятно, что даже самые маленькие дети, если им своевременно оказана качественная реанимационная помощь, проведена интенсивная терапия и качественная реабилитация, вполне жизнеспособны.

В ноябре 2015 года мы впервые провели День недоношенного ребенка. Пришли родители с детьми, которые родились с весом меньше килограмма. Они активные и умненькие, ими есть смысл заниматься.

Статистика показывает, что из трехсот детей, которые у нас наблюдаются в кабинете катамнеза (родившихся с экстремальной массой тела), всего четырнадцати была оформлена инвалидность. Остальные более-менее здоровы и их здоровье и развитие с первые дни жизни зависит от нашей работы и огромного труда всей семьи малыша.

Сейчас мы делаем все, чтобы внимание, любовь и участие родителей буквально приблизить в отделения реанимации. Чтобы мама уже с первых часов вне зависимости от состояния ребенка могла участвовать в уходе заним. Дети это чувствуют и гораздо быстрее набирают вес, силы и идут на поправку.

 

- Важно все. Какая помощь будет оказана в первые минуты появления на свет, каким будет уход, кормление. Объем желудка недоношенного ребенка весом 600-700 граммов – всего один миллилитр, двадцать капель. Нужно в него все уместить – белки, жиры, углеводы, минеральные вещества. Но даже это ребенок не готов еще принять, ведь он еще три-четыре месяца должен был питаться через пуповину матери.

Выхаживание таких детей – огромная проблема для всего мира. Здесь нужны бережность и постепенность, терпение и взаимодействие персонала и родителей. 

Важно буквально все: как врач и медсестра говорит с родителями ребенка, как обращается с малышом. Конечно, такие категории, как сочувствие и любовь, невозможно измерить. Как этому научить? Я считаю, что здесь все зависит от ключевых сотрудников отделений, прежде всего их личного примера. Такое воспитание, повышение внутренней культуры не требует денег вообще.

Мы проводим тренинги с персоналом, например, по бережливому управлению, отрабатываем технологии коммуникации с родителями, с ребенком. Родители должны чувствовать, что усилия всего отделения направлены на то, чтобы помочь именно их ребенку.

Сейчас в стране идет волна расширения допуска родственников в отделение реанимации. Процесс идет трудно по многим причинам, но мы для себя решили вообще убрать все временные рамки, чтобы родители могли в любое время дня и ночи попасть к своему малышу и не только побыть возле него, но начать приобретать необходимые навыки выхаживания таких крошек.

Недавно у нас побывали коллеги из Вильнюса. Они работают с детьми, имеющими экстремальную массу тела, уже 25 лет – на совсем другом уровне. Я бы сказал, на другом кармическом уровне. Это как машина времени - то, что мы делаем сейчас, они прошли двадцать лет назад.

Они помогли нам увидеть вещи, о которых мы раньше даже не задумывались. Например, о той боли, которую мы причиняем маленькому человечку: он ведь ничем нам не может ответить, даже рефлексом показать, что ему больно. А ведь это сгусток боли, с пергаментной кожей, испаряющий всю влагу, не имеющий почти никакой защиты от внешней среды. Но он  должен рассчитывать на то, что люди, находящиеся вокруг, понимают, как ему тяжело и стремятся не причинять и уменьшить его боль.  

Это другая психология – сострадание и соучастие. Эти моменты порой незримы, но, как флюиды, должны присутствовать в медицинском учреждении. И они действительно работают. А от одного небрежно сказанного слова и равнодушного взгляда рушится весь имидж высокотехнологичного центра! И тогда, поверьте, ничего не имеет значения – ни технологии, ни оборудование, ни красивые помещения.