Хирург от Бога. Давид Марленович Чубко и его команда

Быть врачом-хирургом – это вдвойне сложнее. У них нет права на ошибку. Каждый их шаг стоит целой жизни пациента. А еще сложнее, когда хирург выбрал спасать детей. Он становится невольно частью целой семьи, ведь родители ему доверили своё самое дорогое, что у них есть – жизнь своего малыша.

 

Давид Марленович Чубко - детский хирург, врач высшей квалификационной категории, заведующий хирургическим отделением «Центра охраны материнства и детства». Выдающийся человек. За свой многолетний опыт провел не одну тысячу операций и вселил веру в светлое будущее большому количеству семей.

 

 

 

 

 

 

 

Есть даже те, кто уже много лет в день медицинского работника несут ему букет белых роз… Это удивительная история про мальчика, который родился без пищевода. Мальчик родился без пищевода и доктор его спас, сделав ряд сложных операций. Ребенка назвали в честь доктора - Давид.

Вчера мы просили, чтобы Давид сделал фото среди своих родных, но он остался на дежурстве... А дома ждут жена и дети, а еще, куры, гуси, утки, поросята и целый огород, который, кстати, доктор совсем не планировал…

 

Для Давида Марленовича его работа – это его жизнь. «Когда я помогаю семье, я помогаю себе в первую очередь, потому что получаю удовольствие, а это стимулирует идти дальше. Медицина ведь не стоит на месте». К слову, доктор имеет множество сертификатов в области хирургии, один из них особенно дорог.

Обучение длилось 1,5 месяца во Франции, в Страсбурге в центре IRCAD. Это самый известный в мире центр по подготовке специалистов различных направлений в области минимальноинвазивной хирургии и эндоскопии. Данный центр – самый передовой институт телехирургии в Европе. Именно здесь самыми первыми внедряются новейшие медицинские разработки. Поэтому обучение здесь невероятно ценится, а тем более получить сертификат – это высшая награда за старания.   

 

Хирург поделился, что главное для ребенка – это мама и он никогда не против, даже если ребенку уже 17, чтобы с ним в палате была мама. «Не я нужен ребенку после операции, а мать. Вы знаете, сколько раз я видел, что ребенок не хочет бороться за жизнь, все, потому что от него отказались…? Возьмите в пример два случая: ребенок со сложным врожденным пороком после операции идет на поправку за считанные дни, потому что рядом мать, а вот малыш с диагнозом «полегче», но от которого отказались, совсем не хочет бороться, ему просто не за чем, он уже знает и чувствует, что он остался один».

 

«На днях мы оперировали девочку 12 лет, там всё очень не просто, как раз, потому что у нее нет родителей, ей приходиться бороться за жизнь в одиночестве. Мы удалили ей очень большую опухоль, которая выросла в течении трех месяцев в забрюшинном пространстве в воротах печени». Для хирургов – это анатомически сложное расположение. Потому что она соприкасалась с очень важными сосудами и ее нужно было удалить так, чтобы не нарушить саму целостность опухоли. «В онкологии очень важно, если удаляешь опухоль в капсуле – не нарушать ее, так как от этого зависит дальнейшее лечение пациента, химиотерапия лучше справляется, когда ты чисто удаляешь опухоль». Сейчас девочка продолжает лечение в отделении хирургии. «С Божьей помощью, мы её вылечим».

 

 

Бог – есть любовь.

 

 

 

Да, я занимаюсь не простыми случаями. Несколько лет назад я провел операцию по удалению опухоли у новорожденного на шее. В считанные часы опухоль начала расти, перекрывая доступ к кислороду. Малышка не могла дышать. Поэтому везти ее в столицу у нас не было времени. Большую роль сыграло доверие родителей. Только, когда мы работаем командой, мы добиваемся нужных результатов. Я ее удалил, сейчас девочке уже больше двух.

 

Подобных историй за всю его профессиональную деятельность накопилось очень много, и доктор помнит каждую из них. «Сами пациенты не дают забыть, они мне звонят каждый год, чтобы еще раз сказать спасибо», рассказывает доктор.

 

 

Конечно, ты постоянно анализируешь, как провел операцию, но наступает новый день и оставаться в прошлом не получается, новая ситуация – новые размышления. Стандартных ситуаций не бывает в детской хирургии, особенно в онкологии. Это очень серьезная игра и если ты пойдешь сражаться против нее прямо, то ты сто процентов проиграешь. Нужно подходить очень осторожно и пробовать это с разных сторон. Иногда, когда операция уже началась и я вижу, что здесь нужен абсолютно другой ход, который приведет к лучшему конечному результату, я оперирую далеко не так, как написано в книжках. Нужно уметь принимать решения в момент операции. Вообще, детская онкология очень сильно отличается от взрослой. У детей прийти к ремиссии, шансов намного больше. Мы не говорим – полное выздоровление, потому что диагноз «онкология» — это на всю жизнь, кстати этим мы и отличаемся от Европы, потому что они выписывают таких пациентов, после завершения лечения. Они пишут – здоров. А мы нет, поэтому, если сравниваешь результаты, кажется, что у них дела обстоят лучше, но это не так. Мы пишем «стойкая ремиссия», которая может продлиться 20, 30, 40, 50 лет.

 

 

 

Однозначно, первое качество – это порядочность. Потому что вообще в жизни нельзя врать, а в хирургии нужно очень порядочно относиться к своей работе и самое главное – никогда не врать. А, как говорил один из моих учителей «оперировать можно научить даже обезьяну, если у обезьяны будет желание». Однако, конечно, чтобы к этому прийти, нужно очень много знать, читать книжки, разбираться в анатомии, знать все особенности любой болезни, причем у детей, например в возрасте 1 месяц и 5 лет заболевание будет протекать совсем по-разному и подходы к лечению, соответственно так же разные. Детство, оно чем сложнее, тем что каждая возрастная группа имеет свои особенности. Это нужно учитывать. Выбираю я сейчас только молодых и которые еще «стерильные» можно сказать. Я предпочту взять лучше молодого, чтобы обучить его по своим подходам, нежели брать хирурга с другой клиники.

 

 

 

Есть, один в один хирург, который сейчас работает в Иркутске заместителем главного врача. Раньше он работал в моей команде, но пришло время расти дальше. А было время, когда я его и с операционной выгонял и подзатыльник давал (смеется Давид Марленович). Его самое хорошее качество было – он никогда не обижался.

 

Ну, какая-то обида может и присутствовала внутри, но со временем понимаешь, что все было не зря и он это тоже понимает.

 

 

Пытался как-то, но это не моё.

 

 

Ну, потому что ни одна платная клиника не сможет на себя взять какую-то серьезную операцию. Там идут по типу стационар замещающей помощи, стационара одного дня, грубо говоря, оперировать пупочные грыжи и зарабатывать деньги или оперировать те же атрезии пищевода, опухоли, тоже, конечно, зарабатывать деньги, но не такие, как в платных клиниках, то я выбираю государственные учреждения, потому что медицина, на самом деле, очень дорого обходится и без поддержки государства, я думаю что ни одна платная клиника не возьмет, нет она возьмет, но не каждый сможет оплатить, например, если посчитать оперативное вмешательство атрезии пищевода, оно обойдется примерно в 800 тысяч рублей, вот кто из родителей сейчас сможет выложить такие деньги? Это же абсурд.

 

 

Один совет – доверять полностью доктору, которого они выбрали! Доверить своего ребенка – это сложно, но это нужно сделать, доверить и не мешать ему заниматься своим профессиональным делом.