«Как гром среди ясного неба»
«Мы считали пальчики на ручках и ножках, видели, как бьется сердечко. Потом наступила небольшая пауза, и врач попросил нас сходить погулять, чтобы малыш перевернулся, и он мог закончить исследование. Когда мы вернулись, в кабинете врачей было уже двое. Теперь они вместе пристально смотрели в монитор и пытались что-то разглядеть. Я понимала, что есть какие-то проблемы.
И вдруг как гром среди ясного неба прозвучала фраза: „Не удается увидеть мочевой пузырь у малыша. Есть какое-то образование, но что это, слишком тяжело понять“», — историй с подобным началом сотни.Для многих женщин стать матерью — заветная мечта. В большинстве случаев беременность завершается благополучно — рождением здорового ребенка. Но иногда семьи получают неутешительный прогноз еще на этапе первых УЗИ и анализов. Узнать, что у ребенка серьезные заболевания, всегда тяжело, особенно если со здоровьем у отца и матери все в порядке и нет никаких предпосылок для страшных диагнозов.
Куда идти, что делать, какие решения принимать? Это только первые вопросы, которые возникают у беременных, получивших нехороший прогноз.
В обществе не принято обсуждать данную тему. В наше время, когда все еще не решен вопрос о том, считается ли аборт убийством, тема с прерыванием беременности на поздних сроках, когда неродившийся ребенок — не просто эмбрион, а уже похож на полноценного младенца, болезненна даже для врачебного сообщества.
«Ошибки быть не может»
Воспоминания матерей, переживших потерю ребенка (с форума благотворительного фонда «Свет в руках»): «После 12 недель никто не сделает прерывание беременности без специального консилиума врачей и четко установленного диагноза. Стоит ли говорить, что никто из врачей не поговорил с нами нормально, никто не объяснил четкую последовательность действий, сроки, риски, что вообще значит „прерывание беременности“ и т.д.?»
«Конечно, больше всего мы настроены на раннюю диагностику, а именно — на выявление каких-то отклонений на сроке до 12 недель, реже — до 21-22 недель. Но иногда бывают случаи, когда обнаружить отклонения можно только во второй половине срока: обычно это происходит либо когда женщина поздно поступает на учет и до этого никогда не проходила обследований, либо когда патология поздно себя проявляет. Тогда уже принимают решение о более подробном обследовании и о возможном прерывании такой беременности», — рассказала главный врач медико-генетического центра Татьяна Елизарьева.
Если женщина прошла все обследования, и диагноз подтвердился, ее приглашают на врачебную комиссию генетического центра. Прийти на нее можно как одной, так и с мужем или членами семьи, обычно пациентку спрашивают, как ей удобно. В комиссию входят несколько специалистов: УЗИ-диагност, неонатолог, акушер- гинеколог, врач, специализирующийся на определенной патологии (кардиохирург, нейрохирург, детский хирург и др.). Там женщине подробно рассказывают о том, что происходит, что за патология есть у ребенка, поддается ли она лечению и каково это лечение.
«Важно дать женщине понять, с чем она сталкивается, и предложить все возможные варианты. Если это хромосомные нарушения и интеллектуальный дефицит у плода, например, синдром Дауна, мы поясняем, что ребенок может родиться и при отсутствии каких-то физических недостатков даже сможет развиваться — сидеть, возможно, писать и рисовать, немного общаться. Но мы также даем понять, что такой ребенок никогда не сможет самостоятельно жить, особенно после ухода родителей или других опекунов, такой ребенок требует довольно больших финансовых затрат, к которым готова не каждая семья, такой ребенок всегда будет требовать больше внимания и сил, и за каждый его шаг в развитии родителям придется бороться. Все это нужно, чтобы семьи понимали, на что они идут и в том, и в другом случае. В любой ситуации мы как врачи обязаны уважать их выбор», — подчеркивает Татьяна Елизарьева.
После врачебного консилиума у любой пары есть время подумать и принять взвешенное решение. Врачи отмечают, что на сегодняшний день оборудование и техника медико-генетического центра исключает даже саму возможность постановки неправильного диагноза. Кроме того, в каждом случае результаты анализов обрабатывает несколько врачей, каждый дает заключение и рекомендации по беременности.
«Это вынужденная мера»
До 22 недель прервать беременность можно, в том числе медикаментозным методом. Процедуру проводят в красноярском роддоме № 4.
«Медицинскими показаниями к прерыванию беременности с 12 до 22 недели являются аномалии развития плода несовместимые с жизнью, которые не поддаются хирургической коррекции— рассказала главный врач роддомом № 4 Людмила Попова.
По словам врачей, женщина может выбрать — прервать ей беременность или доносить. Но зачастую матери не до конца отдают отчет, на что обрекают себя и свою семью, рожая детей с серьезнейшими патологиями или нежизнеспособных.
Воспоминания матерей, переживших потерю ребенка с форума благотворительного фонда «Свет в руках»): «Диагноз был страшным, врачи сказали, что детки с такими патологиями рождаются мёртвыми или умирают в младенчестве. Понимая, что потерять малышку, долгожданную дочурку, после её рождения будет просто смертельным для меня, я согласилась на аборт по медицинским показаниям. Честно говоря, до сих пор не понимаю, правильно ли я поступила, и виню себя, что пошла на поводу у родственников и врачей, согласившись на этот аборт».
«Пережить это очень тяжело. Ходить 9 месяцев и знать, что ребенок может на первый-второй день уйти из жизни. Что сложнее: ходить и знать, что будет так, или прервать беременность еще в середине? Обычно женщины соглашаются с мнением врачей, но иногда все же принимают решение оставить ребенка», — рассказывает Людмила Попова.
В целом же чаще всего до 22 недели женщины соглашаются и идут на прерывание беременности.
«Это ведь не просто аборт по желанию женщины, это вынужденная мера. Потому что потом поддерживать жизнь этих детей — это колоссальная нагрузка. Бывает, что матери потом отказываются от них, так как не могут справиться, отдают в „Дома инвалидов“ и тогда заботу об этих детях берет на себя государство», — подытожила Людмила Попова.
«После 22 недель — это уже полноценные роды»
До 2019 года в Красноярском крае не прерывали беременность на поздних сроках (после 22 недель беременности) по показаниям со стороны плода (несовместимые с жизнью врожденные пороки развития, которые по каким то причинам не были выявлены ранее). У женщин был только один выход — рожать ребенка с патологией. И лишь в конце 2018 года был утвержден клинический протокол Минздрава РФ «Искусственное прерывание беременности на поздних сроках по медицинским показаниям при наличии аномалий развития плода», на основании которого в Красноярском краевом клиническом центре охраны материнства и детства внедрена данная медицинская технология.
Процедура прерывания беременности на поздних сроках одинакова во всей России: внутриутробно плоду вводят обезболивающее лекарство, после этого проводят элиминацию (остановку сердечной деятельности) плода, и вызывают родовую деятельность. Процедуру выполняют врач ультразвуковой диагностики, врач-анестезиолог, медсестра-анестезистка и лаборант.
«Как и любая манипуляция, процедура прерывания имеет определенные риски, связанные как с использованием медицинских препаратов, так и с проведением операции. Может развиться кровотечение, могут быть негативные последствия от препаратов — побочные действия, аллергия. Любое вмешательство в организм женщины даже на современном этапе развития медицины — это всегда риски для здоровья, которые могут привести к полному лишению репродуктивной функции. Многие пары принимают решение пролонгировать беременность, надеясь на чудо, на ошибку диагностики», — говорит заведующий консультативной поликлиникой Краевого клинического центра охраны материнства и детства Павел Бауров.
Женщины, отказывающиеся прервать беременность в случае медицинских показаний, причинами чаще всего называют личные убеждения — как свои, так и своих семей. В случае, когда принимается решение оставить нежизнеспособного ребенка, пациентка продолжает наблюдаться в консультации.
Как пережить невозможное
Прерывание беременности на поздних сроках-тяжелая психологическая травма. После самой процедуры каждую женщину ждет процесс реабилитации, с ней обязательно работает психолог. Сейчас такие специалисты есть при каждой женской консультации. Психолог Центра охраны материнства и детства беседует с пациенткой до процедуры и после нее.
«У женщины в такой ситуации очень много тяжелых переживаний. И одно из самых тяжелых, которое появляется в такие моменты — это чувство вины. В голове у мамы часто возникают мысли: „Я как мать могла позволить это сделать?“, даже если ситуация совершенно безнадежная. Отпечаток накладывает и момент выбора — женщина все-таки сама решает, прерывать ей беременность или сохранять. Вина, как правило, бывает иррациональной, не соответствующей реальной ситуации», — отмечает психолог.
Воспоминания матерей, переживших потерю ребенка (с форума благотворительного фонда «Свет в руках»):«Прошло уже два года. И да, мы все-таки родили ребенка, прекрасную доченьку. Но не было и дня, чтобы я не вспоминала свою первую дочку. Я просыпаюсь среди ночи и вспоминаю те дни. Я храню эти воспоминания как единственное, что осталось от моего ребенка».
Прерывание по медицинским показаниям — это точно такая же антенатальная потеря (ситуация, когда ребенок погибает во время беременности— прим.ред.). Женщина теряет малыша на большом сроке, при том, что с конца первого триместра она уже воспринимает его как человека, взаимодействует с ним, внутренне общается.
Психолог никак не влияет на выбор женщины — такова профессиональная позиция. Он помогает осознавать некоторые вещи, оказывает психологическую поддержку. Иногда сама ситуация может быть полностью безнадежной, когда выносится диагноз о патологии, не совместимой с жизнью, но даже это не всегда влияет на окончательный выбор пары. Психолог помогает развеять какие-то сомнения, снять напряжение и хотя бы немного облегчить момент страдания.
После прерывания женщина проходит процесс горевания, как после любой другой утраты. Если адаптация нарушается на слишком долгое время и человек не может жить полноценной жизнью, то психологи говорят о патологическом горевании, которое требует уже более серьезного лечения. Очень важно, чтобы пережить кризис помогало и окружение женщины.
«Нас, наше общество, к сожалению, никто не учил сочувствию, и обычно люди чувствуют дискомфорт рядом с теми, кто перенес утрату. Как правило, родственники женщины думают, что самое главное — это чтобы она перестала переживать. Отсюда начинаются все эти советы: „хватит плакать“, „живи дальше“, „соберись“ и так далее. А женщине это не надо, ей надо прожить свое горе, выплакать слезы, ей нужно выговориться», — рассказывает психолог Светлана Чурсина.
На реабилитацию обычно уходят месяцы, но даже когда женщина вернулась к обычной жизни, в ее памяти этот тяжелый момент останется навсегда, стереть его невозможно. Периодически со слезами она все равно будет вспоминать своего не родившегося малыша.
Часто пациентки ставят вопрос: «А что делать с ребенком? Что с ним будет после того, как я его рожу?».
«Врач не может настаивать, но все же лучше, если вы посмотрите на малыша, попрощаетесь с ним. Лучше сохранить какие-то его вещи, связанные с беременностью, снимки УЗИ и прочее. Во-первых, мозг устроен таким образом, что пока не увидит — не поверит, что это окончательно, поэтому подсознательно он не даст вам покоя, всегда будут сомнения: „А что, если он был бы жив, а если он был бы здоров?“. Во-вторых, спустя какое-то время женщины, которые не смогли посмотреть на ребенка и попрощаться, могут сожалеть об этом. Все-таки со временем это воспринимается как утрата и гибель близкого человека, поэтому не стоит совсем обезличивать малыша. Но в любом случае выбор за самой женщиной. Можно предлагать, но ни в коем случае не настаивать», — советует Светлана Чурсина.
Родным, близким и коллегам психологи советуют отталкиваться от желаний женщины — не стоит навязывать помощь, настаивать на разговорах, если она этого не хочет. «Время лечит» — один из главных принципов восстановления, поэтому главное — дать женщине это время.
Как говорят врачи, в вопросе прерывания беременности нет правильных или неправильных решений, есть только такие, с которыми семья сможет жить дальше. Задача медиков — поддержать жизнь и здоровье как матери, так и ее ребенка любой ценой. Жизнь и качество жизни зависит только от той семьи, где столкнулись с проблемой. Предугадать возможные риски на 100 % невозможно, и нужно помнить, что от этого не застрахована ни одна семья. На сегодня в Красноярском крае есть все необходимое медицинское сопровождение для беременных с патологиями будущего малыша и для тех, кто решил прервать беременность. Надеемся, что такая помощь потребуется как можно меньшему количеству семей.
Валя Котляр специально для интернет-газеты Newslab.
Фотографии Алины Ковригиной.
